Группы смерти в соцсетях: как уберечь ребёнка от саморазрушения?

Родители напуганы ростом популярности среди подростков так называемых «групп смерти» в соцсетях и связанных с ними попыток и реальных случаев самоубийств. Как распознать опасность? Как уберечь детей? Почему среди подростков так распространено саморазрушение и как эти виртуальные секты завлекают их в свои сети?  Психолог Юлия Конева расскажет вам о том, как понять, что ребёнок попал под влияние «группы смерти» и по каким признакам можно распознать склонность подростка к суицидальному поведению.

Группы смерти

Что такое «группы смерти»?

В июле этого года администратор «группы смерти» в социальной сети «ВКонтакте» Филипп Будейкин (псевдоним Филипп Лис) приговорен к 3 годам и 4 месяцам заключения в колонии-поселении. Соответствующее решение принял Тобольский районный суд Тюменской области.

По данным следствия, в апреле-мае 2016 года Будейкин пропагандировал среди несовершеннолетних в социальной сети «ВКонтакте» суициды и склонял подростков к их совершению. В частности, он довёл до самоубийства девочку 2000 года рождения, проживавшую в Тюменской области. 3 июня 2016 года она пыталась совершить самоубийство, но медикам удалось спасти её жизнь. Кроме того, он пытался уговорить покончить с собой 15-летнюю жительницу Астрахани. К счастью, полицейским удалось убедить школьницу отказаться от этого шага.

После этого события мода на «группы смерти» вроде бы прошла. Несмотря на это, помимо «Синего Кита» продолжают существовать группы «Разбуди меня в 4:20», «Я в игре», «Тихий дом»… Впрочем, не стоит ориентироваться исключительно на название, ведь всё время появляются новые паблики.

Как «группы смерти» заманивают подростков? Вступившие в «группу смерти» принимают участие в «увлекательной игре» и исполняют, как может сначала показаться, безобидные задания. На самом же деле несовершеннолетний оказывается в психологической ловушке. В сообществе пропагандируется смерть как единственный верный и красивый способ выхода из сложных жизненных ситуаций. Насилие по отношению к себе и окружающим, а также депрессивное психологическое состояние возводится в культ, тогда как семья, друзья и образование критикуются и высмеиваются.

Культу суицида подвержены дети от 10 до 17 лет. Преступники просят детей предоставить личную информацию: номер телефона, адрес, а затем дают поручения и начинают контролировать детей каждые 48 часов.

Для «групп смерти», как для прочих сект закрытого типа, характерна своя символика. Так, например, бабочка обозначает у них скоротечность жизни, поскольку бабочки живут от нескольких часов до нескольких месяцев. «Не задерживайся на земле! Покинь ее поскорее, молодым и прекрасным, а не старым и дряхлым, лети вслед за своей мечтой!» – такие императивы призван внушить подросткам этот символ. И они действительно «летят» — вскрывать себе вены, бросаться под поезд или прыгать с крыши.

В группе Будейкина был распространен символ Синего кита. Он связан с многочисленными фактами массовых самоубийств среди этих морских животных. Кит олицетворяет собой мощь, силу, способность плыть против течения, то есть против таких «стереотипов», как жизнь, мечту о свободе, ради которой надо расстаться с жизнью. Словно пытаясь «взлететь», кит-самоубийца выпрыгивает из свойственной ему стихии, разбивается о скалы и погибает. Эта смерть представляется жертвам «групп смерти» как нечто прекрасное, как достойный пример для подражания.

Администраторы «групп смерти» разделяют своих адептов на две основные группы: на тех, для кого участие в «группе смерти» есть своеобразная игра, и на тех, кто «уже готов», кто способен «познать истину», то есть готов совершить суицид.

На своих интернет-страницах администраторы «групп смерти» размещают фото подростков-самоубийц, развивают почти культовое почитание таких подростков. Умело используя детское тщеславие, подсовывают подросткам мысль, что и он может легко стать известным, стать кумиром для многих. Нужно сделать всего один последний шаг.

Самоубийство представляется самым достойным поступком в жизни человека, внушается мысль, что к суициду способны только лучшие, самые сильные, «продвинутые». Не давая ребенку опомниться и сделать осознанный выбор, организаторы «групп смерти» создают для него видимости того, что и его самоубийство – лишь дело времени, причем скорого. Как тонкие психологи, они избавляют подростков от трудного выбора «жить или не жить», делая за него это выбор. «Ты следующий» или «твой номер такой-то», – сообщают они очередной жертве, заставляя ребенка ждать «своего часа», который наступит очень скоро, и обдумывать способы совершения суицида.

Своеобразной подготовкой к суициду являются самоистязания, которым подростки себя подвергают по научению лидеров «групп смерти». Чаще всего это порезы лезвием или ножом на руках, бёдрах, реже на груди и других частях тела, иногда это прижигание сигаретой и т.п. Психологи и психиатры считают, что самоистязание подростков связано с сильными переживаниями, боль от которых они пытаются нейтрализовать болью физической.

Специалисты обратили внимание и на тот факт, что самоистязанию и суициду подвержены девочки-подростки, как существа наиболее ранимые и внушаемые.

Власти пытались своими способами бороться с «группами смерти». Способов таких немного — закрывать группы или отлавливать их администраторов. В прошлом году в десяти регионах России полиция нагрянула в квартиры активных участников «групп». Обыски были проведены у тех, кто действовал под никами (прозвищами) Филипп Море, Мирон Сетх, Хранитель Истины. Казалось бы, волна интереса к «группам смерти» пошла на убыль. Это одно из свойств виртуальной жизни — тут волны накатывают очень быстро, но и теряют свою популярность столь же стремительно.

Но тут кто-то снова решил воскресить эту нечисть. Теперь организовав смертельные игры по-другому- через картинки в Инстаграм, манящие в захватывающую игру. Судя по информации в Интернете, в нее сейчас «играют» подростки России, Казахстана, Киргизии, Украины.

В Красноярске СК возбудил уголовное дело о попытке доведения до самоубийства через «группы смерти» в соцсети. Юле Ч. 13 лет. Она учится в седьмом классе самой обычной школы. Одноклассники — молодцы! — заметили, что девочка странно себя ведёт, а на руке у неё появились раны. И рассказали учителю. Спохватились вовремя: школьница действительно вступила в «игру» и даже выполнила первое задание. Когда взрослые стали изучать соцсеть, выяснилось: в эту же группу вступили еще 33 ребёнка этого же учебного заведения. И это в одной небольшой школе в одном городе страны…

Более того, на смену таким группам приходят другие, казалось бы, менее опасные – там нет цели довести до суицида. Зато они «просто» популярицируют некоторые способы поднятия самооцентки. Например, в моде прижигание кожи с помощью льда и соли. К слову, это приводит с страшным ожогам и аллергическим реакциям.

Для того чтобы бороться с психопатами, которые используют подростков для своих девиантных развлечений, надо прежде всего понять почему именно подростков так захватывают эти страшные и опасные игры. Всё дело в подростковой аутоагрессии. 

Типы аутодеструктивного поведения

Можно выделить пять типов аутодеструктивного или саморазрушающего поведения:

Первый тип – самоутверждающийся. У этих подростков сравнительно низкая способность к саморегуляции поступков, она проявляется в неумении планировать и пренебрежении к последствиям своих действий. Реакции самоупрека возникают по конкретному поводу, но к надлежащим выводам это не ведёт. Ребята проявляют конфликтность и склонность к общению с асоциальными людьми. Отличительная особенность – совершение мелких правонарушений, предпочтение рискованных занятий (озорство с риском для жизни). Аутодеструкция для них – способ самоутверждения, поиска независимости от взрослых и создания личных привязанностей («реакция эмансипации» и «чувство взрослости»). Такие реакции, как правило, вызывают у педагогов чувство гнева.

Типы аутодеструктивного поведения

Второй тип – защищающийся (напряжённый). Для поведения этих подростков свойственна склонность к конформизму и тесному сотрудничеству с референтной группой, выраженная потребность в одобрении и поддержке, переживание психотравмирующих отношений с родителями и сниженная склонность к зависимостям разного рода. Характерны для этой группы уходы из дома, прогулы уроков, бессодержательное времяпрепровождение в компании, самоповреждающие попытки (некоторые, например, грызут ногти). Аутодеструкция для таких подростков – способ обрести психологическую безопасность, комфорт, снять внутреннее напряжение. Бывают случаи провоцирования агрессии на себя (побои, оскорбления). Подобное поведение вызывает у взрослых чувство растерянности, тщетности воспитательных усилий.

Третий тип – подражательный (зависимый). Эти подростки легко поддаются влиянию, склонны к зависимостям, но редко бывают асоциальны. У них более выражены конформность, общительность, навязчивость по сравнению с другими типами. Для них характерно преувеличение своей ранимости, что служит самооправданием деструктивным поступкам, совершаемым в «угоду» референтной группе. Такие поступки разнообразны и связаны с подражанием группе, немотивированными перепадами настроения, леностью и недобросовестностью. В этой группе часто встречается употребление алкоголя, ПАВ (психоактивных веществ), курение, случаи попрошайничества, прогулы школьных занятий. У взрослого такое поведение вызывает чувство обиды.

Четвертый тип – демонстративный. Его можно узнать по истероидной манере поведения, по выраженной склонности к зависимостям и низкой социальной отгороженности. На фоне других групп эта характеризуется выраженным уровнем саморазрушения, большей беспечностью (курение, употребление алкоголя, наркотиков). Аутодеструкция этих подростков – способ самовыражения, поиск внимания, пусть негативного, со стороны значимых людей. У взрослых такие проявления вызывают чувство раздражения.

Пятый тип – протестный (мстительный). У подростков этого типа отмечены социальная отгороженность, податливость влиянию, невыраженная склонность к нарушению порядка. Это связано с дезориентацией в социальных нормах, эмоциональной отчужденностью, эгоистической направленностью в контактах. Такие подростки довольно легко откликаются на внешние воздействия, переоценивают свою конформность. Отношения с родителями более благоприятны. Правонарушения нехарактерны для этого типа, зато отмечены бродяжничество, употребление алкоголя, попытки самоповреждений, бессодержательное времяпрепровождение с элементами азартных игр. Характерные озабоченность своим престижем и стремление к самоутверждению реализуются через усвоенные модели деструктивного поведения. Еще аутодеструкция таких подростков – способ «мщения» за реальные и мнимые обиды. У взрослых их поведение вызывает страх.

Причины и мотивы суицидального поведения у детей и подростков

А.Е. Личко (1985) пишет: «Суицидальное поведение у подростков — это в основном проблема пограничной психиатрии, т. е. области изучения психопатий и непсихотических реактивных состояний на фоне акцентуации характера». По наблюдению автора, лишь 5 % суицидов и попыток падает на психозы, в то время как на психопатии — 20–30 %, а все остальные — на так называемые подростковые кризы».

В целом статистически достоверная связь между суицидальным поведением и конкретными психическими расстройствами не выявлена. Тем не менее, для некоторых патологических состояний и расстройств, например для острого психотического состояния и для депрессии, суицидальный риск выше.

Социологическая концепция исходит из того, что в основу суицидального поведения закладываются снижение и неустойчивость социальной интеграции, а самоубийство во всех случаях может быть понято лишь с точки зрения взаимоотношений индивида с социальной средой, при этом собственно социальные факторы играют ведущую роль.

По мнению представителей этой концепции, большинство суицидальных действий направлены не на самоуничтожение, а на восстановление нарушенных социальных связей с окружающими. Это в первую очередь относится к суицидальным действиям подростков, поскольку они направлены обычно не против своей личности, а против окружения, против ситуации, сложившейся в определённой социальной группе. Речь идёт не о покушении на самоубийство, а лишь о применении суицидальной техники для достижения цели.

Существенным оказывается семейное влияние. Так, наличие самоубийств в истории семьи повышает риск возникновения суицида. Кроме того, личностные особенности родителей, например депрессивность, могут выступать фактором суицидальной динамики.

Психологическая концепция отражает точку зрения, согласно которой в формировании суицидальных тенденций ведущее место занимают психологические факторы (от фрейдовского «танатоса» до современных представлений о природе психологической дезадаптации). Сторонники этой концепции считают, что самоубийство — это преобразованное (направленное на себя) убийство.

Самоубийство в детском возрасте побуждается гневом, страхом, желанием наказать себя или других, нередко суицидальное поведение сочетается с другими поведенческими проблемами, например прогулами школы или конфликтами. Психологическими особенностями детей и подростков группы риска являются впечатлительность, внушаемость, низкая критичность к своему поведению, колебания настроения, импульсивность, способность ярко чувствовать и переживать.

Возникновению суицидального поведения также способствуют тревожные и депрессивные состояния. Признаками депрессии у детей могут быть печаль, ощущение бессилия, нарушения сна и аппетита, снижение веса и соматические жалобы, страхи, неудачи и снижение интереса к учебе, чувство неполноценности или отвергнутости, чрезмерная самокритичность, замкнутость, беспокойство, агрессивность и низкая устойчивость к фрустрации.

Змановская Е.В. (2004) пишет о том, что у подростков мы наблюдаем несколько иную картину суицидального поведения. Среди подростков попытки самоубийства встречаются существенно чаще, чем у детей. К «детским» признакам депрессии присоединяются чувство скуки и усталости, фиксация внимания на мелочах, склонность к бунту и непослушанию, злоупотребление алкоголем и наркотиками. В целом можно говорить о значительном влиянии на суицидальное поведение подростков межличностных отношений со сверстниками и родителями.

Учитывая вышесказанное, мы можем определить следующии группы риска:

• Подростки с предыдущей (незаконченной) попыткой суицида (парасуицид). По данным некоторых источников, процент подростков, совершающих повторное самоубийство, достигает 30%.
• Подростки, демонстрирующие суицидальные угрозы, прямые или завуалированные.
• Подростки, имеющие тенденции к самоповреждению (аутоагрессию).
• Подростки, у которых в роду были случаи суицидального поведения.
• Подростки, злоупотребляющие алкоголем. Риск суицидов очень высок — до 50%. Длительное злоупотребление алкоголем, алкоголизм в нескольких поколениях способствует усилению депрессии, чувства вины и психической боли, которые часто предшествуют суициду.
• Подростки с хроническим употреблением наркотиков и токсических препаратов. ПАВ (психоактивные вещества) ослабляют мотивационный контроль над поведением, обостряют депрессию, вызывают психозы.
• Подростки, страдающие аффективными расстройствами, особенно тяжёлыми депрессиями (психопатологические синдромы).
• Подростки, страдающие хроническими или фатальными заболеваниями (в том числе, когда данными болезнями страдают значимые взрослые).
• Подростки, переживающие тяжелые утраты, например смерть родителя (любимого человека), особенно в течение первого года после потери.
• Подростки с выраженными семейными проблемами: уход из семьи значимого взрослого, развод, семейное насилие и т.п.

Специалисты (педагоги-психологи, социальные педагоги), сталкивающиеся с этими группами, должны остерегаться упрощенного подхода или чрезмерно быстрых заключений. Подростки могут попасть в группу риска, но это ещё не означает их склонности к суициду. Необходимо подчеркнуть, что не существует какой-либо одной причины или мотива самоубийства. Тем не менее, ко всем намёкам на суицид следует относиться со всей серьезностью.

Разграничение психопатий, психопатоподобных расстройств и акцентуаций характера у подростков

Психопатии — это такие аномалии характера, которые, по словам П. Б. Ганнушкина (1933), «определяют весь психический облик индивидуума, накладывая на весь его душевный склад свой властный отпечаток», «в течение жизни… не подвергаются сколько-нибудь резким изменениям» и «мешают… приспособляться к окружающей среде». Эти три критерия были обозначены О. В. Кербиковым (1962) как тотальность и относительная стабильность патологических черт характера и их выраженность до степени, нарушающей социальную адаптацию.

В подростковом возрасте эти же критерии служат основными ориентирами в диагностике психопатий. Тотальность патологических черт характера выступает у подростков особенно ярко. Подросток, наделённый психопатией, обнаруживает свой тип характера в семье и школе, со сверстниками и со старшими, в учёбе и на отдыхе, в труде и развлечениях, в условиях обыденных и привычных, и в самых чрезвычайных ситуациях. Всюду и всегда гипертимный подросток кипит энергией, шизоидный — отгораживается от окружения незримой завесой, а истероидный жаждет привлечь к себе внимание. Тиран дома и примерный ученик в школе, тихоня под суровой властью и разнузданный хулиган в обстановке попустительства, беглец из дому, где царит гнетущая атмосфера или семью раздирают противоречия, способный отлично ужиться в хорошем интернате — все они не должны причисляться к психопатам, даже если подростковый период проходит у них под знаком нарушенной адаптации.

Подростковый возраст — критический для психопатии

Относительная стабильность черт характера в этом возрасте является менее доступным для оценки психопатий ориентиром.

Первое — подростковый возраст представляет собой критический период для психопатии, черты большинства типов здесь заостряются.

Второе — каждый тип психопатии имеет свой возраст формирования. Шизоида можно увидеть с первых лет жизни — такие дети любят играть одни. Психастенические черты нередко расцветают в первых классах школы, когда беззаботное детство сменяется требованиями к чувству ответственности. Неустойчивый тип выдаёт себя либо уже при поступлении в школу с необходимостью сменить удовольствие игр на регулярный учебный труд, либо с пубертатного периода, когда спонтанно складывающиеся группы сверстников позволяют вырваться из-под родительской опеки. Гипертимный тип становится особенно ярко выраженным с подросткового возраста. Циклоидность, особенно у девочек, может проявиться с начала полового созревания, но чаще она формируется позже, уже в молодые годы. Сенситивный тип складывается обычно лишь к 16-19 годам — в период вступления в самостоятельную жизнь с ее нагрузкой на межперсональные отношения. Паранойяльная психопатия крайне редко встречается у подростков, максимум ее развития, как известно, падает на 30-40 лет.

Третье — существуют некоторые закономерные трансформации типов характера в подростковом возрасте. С наступлением полового созревания наблюдавшиеся в детстве гипертимные черты характера могут смениться очевидной циклоидностью, недифференцированные невротические черты — психастеническим или сенситивным типом, эмоциональная лабильность заслониться выраженной истероидностью, к гипертимности присоединятся черты неустойчивости и т. п. Все эти трансформации могут произойти в силу как биологических, так и социальных (особенности воспитания прежде всего) причин.

Социальная дезадаптация в случаях психопатий обычно проходит через весь подростковый период. В силу только особенностей своего характера, а не из-за недостатка способностей, подросток не удерживается  в школе, быстро бросает ту работу, куда ещё только что поступил. Столь же напряжёнными, полными конфликтов или патологических зависимостей, оказываются семейные отношения. Нарушается также адаптация к среде своих сверстников — страдающий психопатией подросток либо вообще не способен устанавливать с ними контакты, либо отношения бывают полными конфликтов, либо способность адаптироваться ограничивается жёстко очерченными пределами — небольшой группой подростков, ведущей аналогичный, большей частью асоциальный, образ жизни.

Таковы три критерия — тотальность, относительная стабильность и социальная дезадаптация, позволяющие диагностировать психопатии. Но как оценить те отклонения характера, которые удовлетворяют лишь одному или двум из этих критериев?

С самого начала становления учения о психопатиях возникла практически важная проблема — как разграничить психопатии как патологические аномалии характера от крайних вариантов нормы

Демонстративное суицидальное поведение. Это разыгрывание театральных сцен с изображением попыток самоубийства безо всякого намерения действительно покончить с собой, иногда с расчетом, что вовремя спасут. Все действия предпринимаются с целью привлечь или вернуть утраченное к себе внимание, разжалобить, вызвать сочувствие, избавиться от грозящих неприятностей (например, наказаний за совершённые правонарушения или проступки), или, наконец, чтобы наказать обидчика, обратив на него возмущение окружающих, или доставить ему серьёзные неприятности. Место, где совершается демонстрация, свидетельствует обычно о том, кому она адресована: дома — родным, в компании сверстников — кому-либо из её членов.

Следует, однако, учитывать, что демонстративные по замыслу действия вследствие неосторожности, неправильного расчёта или иных случайностей могут обернуться роковыми последствиями. Оценка поступка как демонстративного требует тщательного анализа всех обстоятельств.

Аффективное суицидальное поведение. Сюда относятся суицидные попытки, совершаемые на высоте аффекта, который может длиться всего минуты, но иногда в силу напряженной ситуации может растягиваться на часы и сутки. В какой-то момент здесь обычно мелькает мысль, чтобы расстаться с жизнью, или такая возможность допускается. Тем не менее, здесь обычно имеется больший или меньший компонент демонстративности. Существует целая гамма переходов от импровизированного на высоте аффекта суицидального спектакля до почти лишенного всякой демонстративности истинного, хотя и мимолетного желания покончить с собой. В первом случае речь идет о демонстративном поведении, но развертывающимся на фоне аффекта — аффективная демонстрация. В других случаях аффективная суицидная попытка может быть обрамлена демонстративными действиями, желанием, чтобы смерть «произвела впечатление» . Наконец, истинное покушение на самоубийство может совершаться также на высоте аффективной реакции интрапунитивного типа

Истинное суицидальное поведение. Здесь имеет место обдуманное, нередко постепенно выношенное намерение покончить с собой. Поведение строится так, чтобы суицидная попытка, по представлению подростка, была эффективной, чтобы суицидным действиям «не помешали». В оставленных записках обычно звучат идеи самообвинения, записки более адресованы самому себе, чем другим, или предназначены для того, чтобы избавить от обвинений близких.

Биологические основы

Генетические факторы могут обуславливать аномалии характера, что особенно хорошо видно на примере конституциональных психопатий. В определённой мере от типа психопатии или акцентуаций характера, в формировании которых также, по-видимому, принимает участие генетический фактор, зависит больший или меньший риск определенных видов нарушений поведения. Однако прямо ту или иную форму нарушений поведения  генетические факторы не определяют.

Резидуальные органические поражения головного мозга, выраженные в незначительной степени, в популяции достаточно распространены. При тщательном обследовании их удается обнаружить у многих здоровых подростков-школьников и у 43% подростков, направляемых в связи с нарушениями поведения в специальные интернаты. По нашим данным, среди госпитализированных в психиатрическую больницу подростков с психопатиями или с различными непсихотическими нарушениями на фоне акцентуаций характера подобные признаки «минимального мозгового поражения» обнаружены у 36%. Видимо, если стертые формы резидуальных поражений играют какую-то роль в развитии нарушений поведения, то эта роль сводится только к одному из предрасполагающих факторов.

Среди биологических факторов, играющих роль в становлении психопатии, издавна привлекал внимание инфантилизм. Однако ставшая в последние десятилетия актуальной проблема нарушении поведения у подростков совпала с другим явлением, ярко проявившимся в те же годы: ускорением (акселерацией) в этом возрасте физического развития, в том числе полового созревания.

Акселерация касается не только физического развития. Современная социальная жизнь предъявляет к нервной системе подростков более высокие требования, чем полвека назад. Поток информации стал несравненно обильнее, впечатления раз-нообразнее и богаче, темп жизни более ускоренным, а образование более сложным.

Особенности саморазрушающего поведения при разных типах акцентуации характера у подростков

С типом личности, в значительной мере определяемом типом акцентуации характера, связаны особенности суицидального поведения. Среди подростков, совершавших суицидные попытки, преобладали истероиды (36%) и инфантильные эмоционально-лабильные субъекты (33%), еще у 13% отмечены астенические черты. Шизоиды и циклоиды встречались крайне редко.

В подростковом возрасте от типа акцентуации характера в значительной мере зависят особенности поведения в самых разных условиях и под влиянием различных обстоятельств. Основываясь на знании этого типа, можно со значительной вероятностью прогнозировать поведение в определённых ситуациях. В частности, можно предусмотреть те психогенные факторы, которые, скорее всего, способны побудить к саморазрушающему поведению, а также те формы, в которые оно может вылиться.

36% склонных к суициду подростков — истероиды

Для гипертимного типа акцентуации субъективное тяготение к аутодеструкции вовсе не характерно. Гипертимы не склонны наносить себе ущерб ни в физическом, ни в социально-психологическом плане. Однако объективно саморазрушающим может оказаться постоянное тяготение к приключениям и риску, к острым ощущениям, к неизведанным переживаниям, неразборчивость в выборе знакомств. Подобное поведение не рассматривается как саморазрушающее, когда это касается, например, выбора опасных профессий (пожарные, горноспасатели и т. п.). Мотивом считается стремление к самоутверждению. Однако у гипертимов, которым этот мотив также свойственен и сочетается также со стремлением к лидерству, подобное поведение может вовсе не быть направлено на утверждение себя как личности, а реальной опасностью и для здоровья, и для жизни, и для будущего социального статуса они пренебрегают ради острых ощущений. Суицидные попытки и мысли не свойственны. Зато аддиктивное поведение встречается нередко. При этом гипертимам присуще перепробовать на себе действие самых разнообразных дурманящих средств, не задерживаясь на одном и легко переходя от одного к другому.

Наиболее привлекательны среди них те, что вызывают эйфорию в сочетании с общительностьюи активностью — алкоголь, наркотики и другие стимуляторы. Однако зависимость при злоупотреблении развивается не скоро. Интерес ко всему новому и необычному в жизни отвлекает даже от злоупотребления. Не меньшее значение представляет пренебрежение опасностью для жизни и здоровья: езда на бешеной скорости, участие в жестоких драках, рискованные действия «на спор», чтобы показать свою удаль. Нет оснований полагать, что за этим поведением стоит подсознательный поиск смерти или неосознанное желание нанести себе вред, как это можно было бы объяснить с позиций классического фрейдизма. Подобное поведение как бы естественно вытекает из кипучей жизнерадостной натуры гипертима. Чем монотоннее оказывается жизнь и однообразнее окружающая обстановка, тем сильнее требуется подобная разрядка. Сходным бывает также отношение к собственным соматическим болезням. Несоблюдение режима, нежелание упорно и аккуратно лечиться, пренебрежение советами связаны с неспособностью ограничивать себя. Поступки, способные нанести ущерб будущему социальному статусу, совершаются иногда удивительно легко и неожиданно для других. Сами подростки, казалось бы, вполне отдают себе отчет в возможных, а порою неизбежных последствиях. Но неудержимый оптимизм, надежда, что «всё обойдётся», ещё всё можно будет наверстать, берут верх.

У циклоидного типа акцентуации характера особенности саморазрушающего поведения зависят от фазы. В гипертимной фазе оно ничем не отличается от описанного ранее. В субдепрессивной фазе возможно суицидальное поведение. Суицидные действия обычно совершаются на высоте аффекта, особенно когда со всех сторон сыплются нарекания или случаются большие неудачи, если публично оказывается униженным самолюбие. Все это наталкивает на мысль о собственном безволии, неполноценности, никчемности. Другим проявлением саморазрушающего поведения может быть делинквентный эквивалент субдепрессивных фаз. При этом забрасывают занятия, устремляются в асоциальные компании, участвуют в правонарушениях, но ведут себя так, как будто ищут наказания, лезут на рожон, чтобы быть избитым, заслужить крайне отрицательную репутацию. Никакого удовольствия от похождений не получают. На всех поступках лежит печать отчаяния. В данных случаях более вероятно неосознанное или недостаточно осознаваемое желание навредить самому себе.

У эмоционально-лабильных подростков наиболее значимы острые аффективные реакции интрапунитивного типа. Аффективное суицидальное поведение отличается быстрым принятием решения и довольно скорым (всегда в тот же день) его исполнением. Главным мотивом служит не столько желание умереть, которое бывает мимолетным и малоопределённым, сколько «что-то сделать с собой». Возможность смерти, однако, вполне допускается. Другим фактором может служить желание «забыться», отключиться от неприятностей и трудностей. Подобный мотив нередко становится причиной аддиктивного поведения — предпочитаются эйфоризируюгцие средства. Риск развития зависимости гораздо выше, чем у гипертимов. Обнаружив возможность «исправить настроение» искусственным путем, могут всё чаще прибегать к этому способу. Безрассудный риск и опасные приключения мало привлекательны для эмоционально-лабильных подростков. В компаниях они более ищут эмоциональной поддержки, а не острых ощущений. Эмоциональное отвержение со стороны близких и значимых лиц служит для них самым тяжким ударом и чаще всего подталкивает к саморазрушающему поведению, которое может быть как «криком о помощи», так и озлоблением на самого себя за неспособность удержать привязанность значимого лица.

Сенситивные подростки страдают от чувства собственной неполноценности. Поэтому если они становятся предметом недоброжелательного внимания окружающих, насмешек и подозрений в неблаговидных поступках, если на их репутацию падает «позорная», с их точки зрения, тень или они подвергаются несправедливым публичным обвинениям, то это легко может обусловить развитие реактивной депрессии. Переживаниями обычно с другими не делятся. Постепенно могут вызревать серьезные суицидные намерения, а действия совершаются неожиданно для окружающих. Но ни к самоповреждениям, ни к аддиктивному поведению сенситивные подростки не склонны.

Психастеническая акцентуация вообще не располагает к саморазрушающему поведению. Возможно, что обсессии и ритуалы играют защитную роль и в этом отношении. Однако присущая таким подросткам нерешительность и страх ответственности способны нанести ущерб будущему социальному статусу. С другой стороны, нетерпеливость в исполнении уже принятого решения, неумение выждать нужный момент, гиперкомпенсаторная самоуверенность и скоропалительность действий могут способствовать неудачам.

Шизоидные подростки не склонны ни к суицидальному поведению, ни к нанесению себе физического вреда. Однако аддиктивное поведение составляет для них определённую угрозу. Особенно привлекательны те средства, которые способствуют аутистическому фантазированию или служат «коммуникативным допингом» — облегчают контакты со сверстниками, особенно неформальные. Хобби у шизоида может занимать непомерно большое место в жизни. Во имя своего увлечения они могут совершать поступки, явно способные нанести ущерб их социальному статусу (например, кража предметов, составляющих собираемую коллекцию).

Эпилептоидная акцентуация сама по себе предопределяет риск саморазрушающего поведения. Тяжелые дисфории с истинными суицидными поступками более характерны для эпилептоидных психопатий. При акцентуациях встречается демонстративное суицидальное поведение: настоящего намерения умереть нет, целью ставится причинить обидчику крайние неприятности или напугать кого-либо, добиваясь чего-то для себя. Однако демонстративные по замыслу действия совершаются на фоне сильного аффекта, поэтому мера осторожности может быть перейдена и демонстративное по замыслу действие способно завершиться трагическим несчастным случаем. Аффективные реакции чаще бывают агрессивными (экстрапунитивными), но в одиночестве или в безвыходной ситуации агрессия может обернуться на самого себя. Чаще всего наносят себе порезы — вид собственной крови даёт какое-то облегчение. Но самоповреждения (например, ожоги от горящих сигарет) наносят также из мазохистских побуждений.

Аддиктивное поведение оказывается одним из частных проявлений аутодеструкции. От первых в жизни опьянений может пробудиться желание напиваться «до отключения». Опьянения нередко протекают по дисфорическому типу: затевают скандалы и драки, во время которых теряют контроль над собой, легко «звереют», наносят тяжкие повреждения другим или сами оказываются пострадавшей жертвой. Зная это и ту опасность, которой себя подвергают, всё же не могут удержаться от пьянок. Наркотиков нередко боятся, опасаются повредить здоровью или страшатся оказаться в рабской зависимости от источников снабжения ими. Но если всё же начинают злоупотребление наркотиками или другими токсическими средствами, то патологическое влечение к ним пробуждается быстро и проявляется сильно. Поэтому среди подростков-наркоманов и токсикоманов представители эпилептоидного типа составляют значительный процент. Рискованные похождения для эпилептоидов с их аккуратностью, медлительностью и обстоятельностью обычно мало привлекательны. Но исключение составляют азартные игры. Увлечение ими может становиться патологическим, напоминать чем-то алкогольные запои.

При неустойчивом типе акцентуации характера намеренное саморазрушающее поведение нехарактерно. Суицидные попытки представляют собой казуистическую редкость. Стойкая гедонистическая установка в жизни препятствует нанесению себе какого-либо физического вреда. Но именно эта же установка — желание везде, всегда и всюду искать удовольствия, наслаждения и примитивные развлечения — оборачивается уроном не только для социального, но и морального развития. Представители этого типа составляют контингент высокого риска и для развития алкоголизма, в том числе раннего, и наркомании, и токсикоманий. Трусливость и слабоволие не благоприятствуют активному поиску опасных ситуаций, но они же делают зависимыми от более стеничных сверстников, для которых оказываются вынужденными «таскать каштаны из огня».

Конформный тип акцентуации характера, описанный нами, широкого признания не получил и диагностируется относительно редко. Саморазрушающее поведение у представителей данного типа возможно как соучастие в групповых действиях «своей компании». Диапазон поступков довольно велик — от выпивок до весьма редких совместных суицидных действий.

В заключение следует остановиться на еще одном — «предполагаемом» — типе расстройства личности, существование которого обсуждается в американской психиатрии. «Самопораженческий»  тип характеризует предпочтение ситуаций и людей, контакты с которыми явно сулят неудачи и разочарование (при возможности найти лучшее), отвержение помощи себе со стороны. Собственные успехи и приятные события в жизни скорее угнетают, вызывают депрессию, чувство своей вины или желание причинить себе боль. Намеренно уклоняются ото всего, что может доставить удовольствие. Отвергают тех людей, кто проявляет к ним симпатию или интерес. Всегда готовы принести себя в жертву другим, когда никакой жертвы от них вовсе не требуется. Все эти особенности являются постоянными чертами характера и с преходящей депрессией никак не связаны. Однако физические самоповреждения таким людям как будто вовсе не присущи.

Как родителям распознать опасность?

Как понять, что подросткок склонен к суициду

1. Ребёнок стремится к изоляции от других людей, всё время хочет быть один.
2. Постоянно угрюм и замкнут, перестал быть активным, рассеян, растерян.
3. Говорит о своих чрезмерных опасениях и страхах по какому-либо поводу, эти мысли навязчивы, преследуют его почти всё время.
4. Жалуется на своё самочувствие, плохо спит, просит записать его к доктору.
5. Его привычки изменились, он перестал следить за собой, обращать внимание на свою внешность.
6. Стал носить одежду с длинным рукавом, появились браслеты, фенечки на запястьях, которых раньше не было. Это может говорить об уже свершившихся попытках суицида, о желании скрыть шрамы, например, оставшиеся на запястьях.
7. Выбирает темы для разговора, слушает записи, просматривает передачи, связанные со смертью и самоубийствами.
8. Часто слушает печальную музыку.
9. Злоупотребляет психоактивными веществами, алкоголем, совершает мелкие правонарушения, побеги из дома.
10. Стал склонен к неоправданно рискованным поступкам (опасная езда на машине, мотоцикле, хулиганство, мелкое воровство, драки, зацепинг, руферство и т.д.), при этом заявляет, что ему ничего уже не страшно.
11. Нарушает дисциплину, прогуливает уроки, у него снизилось качество учёбы, появились неприятности в школе.
12. Постоянно испытывает чувство вины или ощущение неудачи, поражения, заявляет об этом.
13. Имеет друга (подругу), у которого есть опыт попытки суицида.
14. Шутит, иронично высказывается о бессмысленности жизни, возможно, желании умереть.
15. Закатывает истерики, угрожает сделать что-нибудь с собой, когда ему перечат.
16. Говорит между делом о том, как легко бы всё разрешилось, если бы можно было просто что-нибудь сделать: «заснуть и не проснуться», «шагнуть вниз» и т. д.

Спасибо, что прочитали эту статью. Как обычно, будем признательны за вопросы и комментарии.

Юлия Конева

Дипломированный психолог, кандидат экономических наук, аккредитованный коуч ICF (International Coach Federation). Занимается психологической практикой с 2002 года, в том числе, как детский психолог и психолог кризисных ситуаций. Специализация — виктимология. Преподавательский стаж с 2000 года.